Эльфийская лихорадка - Страница 55

Возможно, если я поделюсь с Берронсом кое-какой информацией, то он ответит мне тем же. Возможно, он думал, что ответы были достаточно безвредными и не имели никакого значения. Солнечная Мак чувствовала, что стоит попытаться.

Раздался дверной звонок.

Берронс зашел в магазин. Медленно он окинул меня пристальным взглядом с головы до ног. Его лицо напряглось, потом так же медленно его взгляд проследовал обратно. Я предполагаю, что ему не понравилась моя одежда. Ему она практически никогда не нравится. Предоставленная сама себе, я одеваюсь слишком счастливо, чтобы удовлетворить его вкус. Мисс Радуга и Мистер Ночь. Вместе мы смотрелись именно так.

Чтобы снять напряжение, которое осталось еще с прошлого вечера, я улыбнулась ему и дружелюбно сказала:

— Эй! — так я хотела ему сообщить, что готова начать все с начала и надеялась, что он хочет того же.

Я ощутила мощное воздействие за долю секунды до того, как он воздействовал на меня Гласом, а после было слишком поздно. Он так сильно захлопнул дверь, что неисправные болты с треском встали на место.

— Опиши мне в мельчайших подробностях твою последнюю встречу с Синсар Даб.

Глас сковал мое тело от головы до пальцев ног и грубо сдавил. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Я согнулась, мое дыхание стало прерывистым. Легион голосов завибрировал в комнате, отскакивая от стен, усиливаясь по мере перемещения вверх и вниз, вправо и влево, а затем через меня, прорываясь в кожу, перестраивая все в моей голове, делая мой разум его. Домирирующее. Искушающее. Продавая мне ложь о том, что его желания были моими, и я жила, чтобы повиноваться ему.

Пот мелким бисером выступил на моем лбу и верхней губе, сделал влажными мои ладони. Чем сильнее я боролась с принуждением, тем сложнее мне было дышать, пошевелить любой частью моего тела. Я висела как мягкая, бесхребетная, неспособная самостоятельно пошевелиться бумажная кукла. И как бумажную куклу он мог порвать меня пополам, если бы захотел.

— Прекратите бороться со мной, мисс Лейн, и все пройдет намного легче. Если, конечно, вы не получаете удовольствие от этой боли.

Мысленно я извергала целый гейзер ругательств, но не смогла произнести не слова. Я не могла даже вздохнуть. Таким же уровнем Гласа он воздействовал на мне вчера вечером. Он сказал, что именно этот уровень мастерства достиг Гроссмейстер. Его голос был мягким как шелк. Это как различие между всеми другими мужскими мотоциклами и мотоциклом Берронса. Его ход очень мягок, но он несет самую большую опасность, которую я когда-нибудь видела.

— Хороший загар, мисс Лейн. Как В’лейн? Вы хорошо провели время сегодня? Я вожу вас по кладбищам, он же перемещает вас на пляж. В этом наша проблема? Наши маленькие свидания не достаточно хороши для вас? Он ухаживает за вами, да? Кормит вас всей той симпатичной ложью, которую вы так жаждите? Я пренебрегал вами в последнее время. Сейчас я исправлю это. Сядьте. Туда. — Он указал на стул возле огня.

Я резко выпрямилась и на цыпочках пошла к указанному месту. Не то, чтобы мне это нравилось, но так происходит, когда я пытаюсь заблокировать мышцы ног, воспрепятствовать их движению, но все равно продолжаю идти. Один за другим я делала сопротивляющиеся шаги в направлении стула. Я дошла до него и обессилено рухнула в него как тряпичная кукла. Мускулы моего горла забились в конвульсиях, когда я попыталась сказать:

— Н-не … д-де-лай….

— Я запрещаю вам говорить что-либо, кроме прямых ответов на мои вопросы.

Я не могла пошевелить своими губами. Просто неверится, что он делает это со мной.

Какая ирония. В’лейн попросил меня сегодня, чтобы я ему доверилась. Я это сделала и он не предал меня. А Берронс меня только что предал, хотя я уже была готова открыться ему, поделиться частью информации, которую знала. В’лейн приглушил свою сексуальность, чтобы сохранить мою волю свободной от его влияния. Берронс же одним единственным приказом просто уничтожил её. Его поступок ничем не отличался от действий Гроссмейстера.

— Расскажите мне, что вы видели той ночью, когда столкнулись с Синсар Даб — повторил он свой вопрос.

Все внутри меня напряглось, задыхаясь, я пыталась сопротивляться его приказу, но из меня все равно вырвался поток слов. Я рассказала ему все в мельчайших деталях, все свои мысли, каждое ощущение. Начиная с того оскорбительного положения в мерзкой луже в своей симпатичной одежде. Я рассказала ему какие формы принимала та книга, о том взгляде, который она бросила на меня, и то, как я собиралась её отследить. Затем, как будто всех тех неприятностей мне было мало, я добровольно рассказала ему все о своем «вмешательстве» в судьбу инспектора Джейни.

— Не двигайтесь, — сказал он, и я сидела прямо на своем стуле, как натянутая струна, неспособная даже почесать свой нос. Он в это время размышлял над той информацией, которую я только что рассказала ему. В комнате повисло напряжение, смертельное напряжение. Я не понимала этого. Что я такого сделала, чтобы так его разозлить? Вчера вечером он и вполовину не был так сердит, хотя у него была возможность, причем не одна, допросить меня. Но он этого не сделала. Он просто уехал прочь.

— Куда вы ходили сегодня?

Пот капал с моего лица, это я тоже рассказала ему. Я хотела добровольно все рассказать, назвать каждое имя в книге, сказать, что мы, он и я, прошли через это, и что именно я заслужила ответа, а не он. Но он своим приказом запечатал мои губы, и я могла только отвечать на его вопросы.

— В’лейн что-нибудь вам рассказал?